Читать книгу "Агриков меч - Сергей Фомичёв"

Тут предупрежденные воином собеседники стали говорить тише и разобрать, о чём дальше пошёл разговор, Борис не смог даже в общих чертах. Впрочем, беседа быстро закончилась. Полог шатра распахнулся и оттуда вышел могучий человек в чёрной рясе. Он выглядел усталым и чем-то сильно озабоченным, а больше всего княжича поразил меч, который висел у него на поясе. «Ого! — сказал Борис сам себе. — А у Фёдора, оказывается и чернецы на службе водятся!»

Монах едва не столкнулся с юношей, и как-то странно взглянул на него, будто признал княжича, хотя сам Борис чем угодно мог поклясться, что видит чернеца впервые. Вряд ли бы он запамятовал такую любопытную личность, если бы довелось повстречаться прежде.

— Фёдор Глебович ждёт Константинова сына, — произнёс стражник, и остановил ладонью дёрнувшегося вслед за княжичем Румянца. — А ты, боярин, здесь обожди.

Борис, открывая полог, глазами показал спутникам на чернеца. Тимофей, хоть и находился в отдалении, заметил, кивнул, а Румянец отошёл чуть в сторону от шатра, словно отделяясь от окружения Фёдора, где стал прохаживаться, гордо подняв голову и выставив из-под плаща на показ свой богатый кафтан.

Проследить за монахом не удалось ни тому, ни другому. Румянец только и сумел, что проводить чернеца взглядом, пока тот, завернув за шатёр, не скрылся из глаз. Пойти следом молодой боярин не посмел и продолжил шагать взад-вперёд с безучастным видом, как бы давая понять наблюдателям, что оставлен здесь не своей волей и вообще его дело маленькое, служилое, а переговорами пусть князья занимаются.

Тимофею расхаживать по чужому стану тем паче не с руки было. Поэтому он, по-прежнему оставаясь в седле, занялся расспросами.

— Гляжу, у вас монахи с мечами хаживают? — обратился старый воин к одному из ближайших стражников.

— Один только… — ответил стражник и презрительно сплюнул, но дальнейшего разговора не поддержал.

Тем временем Борис оказался в шатре. Здесь было темно и чадно от коптящих светильников, тщетно пытающихся наполнить пространство светом. Посреди шатра на застеленном ковром стуле, восседал Фёдор Глебович. Рядом с ним стоял столик и скамейки, но Борису сесть князь не предложил.

Он произвёл на юношу неприятное впечатление. И вовсе не из-за того, что оказался врагом его друзей — всякое в жизни бывает и вполне приятные люди могут оказаться на другой стороне. Нет, сам его облик вызывал неприязнь. Весь грязный, косматый, с диким рыскающим взглядом. Был он больше похож не на князя, а на лесного бродягу. Собственно таковым он и являлся — самым настоящим лесным бродягой, но как-то плохо сочеталась внешность предводителя с образцовым порядком в лагере.

Фёдор в свою очередь тоже изучал гостя.

— Суздальскй княжич, — наконец проговорил он так, будто до сих пор сомневался в докладе стражника, и только теперь, увидев застёжку с белым соколом, уверовал, наконец, в действительность. Борис отметил, что голос у лесного князя и правда какой-то взвинченный.

— Зачем ты здесь, суздальский княжич? — спросил Фёдор.

— Князь Муромский Юрий Ярославич попросил меня выступить послом к тебе, — ответил Борис.

— Муромский? — раздражённо переспросил Фёдор. — Ну, это мы ещё поглядим, кто из нас Муромским будет зваться и как долго этот засранец титулом чужим прикрываться сможет.

Борис промолчал. Фёдор расценил его молчание по-своему. Кивнул на одну из скамеек и, подождав, пока гость усядется, налил в кружку вина. Протянул Борису, взял свою.

— Пустая затея, княжич, — сказал Фёдор, сделав глоток. — Мне не о чем говорить с Юрием.

Борис только губы смочил и кадыком двинул.

— Юрий хотел узнать, что тебе нужно? — сказал затем он. — Если откуп, то сколько?

Фёдор расхохотался, но так, зло, как будто силой выдавливал из себя смех. Потом вдруг резко оборвал хохот и, глядя в лицо юноше, бросил:

— Мне нужен Муром. И больше ничего. Неужто, Юрий настолько туп, чтобы не понять хоть этого?

«Чего же ты сам его не поставил?» — чуть не вырвалось у Бориса. Но сказал он иначе.

— Город ещё нужно взять, что будет непросто. А откуп можно получить сразу и без боя.

— Не зря ходят сплетни, что вы, суздальцы, торгаши великие, — с некоторой долей презрения заметил Фёдор. — Всё-то одними деньгами меряете. Земли, титулы, города. Но я не для того выжидал так долго, чтобы на серебро размениваться.

Он осушил махом кружку, поставил её с громким стуком.

— Нет, мне нужен не откуп, мне нужен Муром! — заявил князь. — И пусть Юрий, если живым остаться хочет, теперь же уходит. Так и быть, отпущу и его, и семью, препятствовать не стану. Пусть и бояр с собой забирает, не больно эти псы мне нужны. А нет, так пусть не жалеет потом.

Борис промолчал. Посольство не складывалось. Впрочем, на успех никто и не рассчитывал, отправляя его к врагам. Ему время бы потянуть, намерения прояснить. А как? Ничего в голову не приходило. Но Фёдор, успокоив себя вином, сам подбросил зацепку.

— Раз уж заговорили об этом, скажи, какая у тебя корысть в этом посольстве? — спросил он вполне добродушно. — Не всё ли тебе равно, кто будет сидеть в Муроме? Это наши семейные дела.

— Не у меня, — поправил Борис, выигрывая время. — У моего отца.

— Ну, пусть у отца, — легко согласился князь. — Что ему-то до наших дел?

Тут Борис и нашёл, чем собеседника заманить. Спасибо, Андрей научил его небылицы сходу выдумывать.

— Отец вёл переговоры с Юрием о купли Мещёрской Поросли, что с нашим Берёзопольем граничит, — сказал Борис. — Если князь на Муроме поменяется, придётся ему всё начинать сначала. А нам волость расширять надобно, людей расселять.

Строго говоря, Мещёрская Поросль не принадлежала ни Муромским князьям, ни Суздальским, ни Стародубским. Она вообще никому не принадлежала и с давних пор жила сама по себе. Но Фёдор, скрываясь в лесах, мог всего и не знать, а если и знал, то у Бориса имелось объяснение — пограничные земли всё одно межевать с соседями нужно.

— И всех дел-то? — неподдельно изумился князь. — Да на кой ляд она мне сдалась эта ваша Поросль? Дикие места, там и князей-то русских не признают. Скорее нож в спину сунут, чем дань платить станут. Да продам я её Константину Васильевичу, пусть не беспокоится.

Фёдор совсем подобрел, узнав, как он полагал, подлинную причину хлопот Бориса. Повеселел даже. Щенок за отца просит — дело законное.

— И сколько возьмёшь отступных? — тут же спросил Борис, взметнув глаза на князя.

Тот аж опешил. Но опять же по-доброму.

— Ну, вы суздальцы и крохоборы! — покачал князь головой. На сей раз, в его голосе прозвучало скорее восхищение, нежели презрение.

— Курочка по зёрнышку клюёт, — невозмутимо ответил Борис. — Москва вон целые города перекупает, а мы всего-то удел берёзопольский расширить хотим.